Под флаг адмирала Макарова [СИ] - Герман Иванович Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Твою мать» — мысленно выругался Алексеев, да дадут ли ему подумать, вот уже в дверь стучаться начали осторожно, но требовательно. А это означает только «форс-мажор», иначе бы его просто не рискнули побеспокоить, хорошо зная вспыльчивость незаконнорожденного отпрыска императора Александра Николаевича, погибшего от взрыва бомбы народовольца Гриневицкого в уже далеком 1881 году.
Алексеев рявкнул, не сдерживая прорвавшегося в голосе недовольства:
— Входите, прах подери!
— Ваше высокопревосходительство, несчастье приключилось с нашим Вильгельмом Карловичем…
— Что произошло с контр-адмиралом Витгефтом⁈ Он заболел⁈ Да на вас лица нет, Андрей Августович?
На капитана 1-го ранга Эбергарда он не мог сердиться — тот был его человеком, как и Витгефт, приставленными им к старшему флагману эскадры вице-адмиралу Старку — выпустить того из-под своего контроля Алексеев не желал. Так что Эбергард был флаг-капитаном, а Витгефт начальником штаба и у наместника, и на эскадре.
— Если бы заболел, ваше высокопревосходительство. Рассудком повредился, глаза безумные совсем. Стоит у окна, смотрит на корабли и повторяет одну-единственную фразу, с матерными словами.
— Я не гимназистка, можете не щадить мой слух. Так что дословно передайте фразу Вильгельма Карловича.
Алексеев ухмыльнулся — в отличие от законнорожденных великих князей, надевших флотские мундиры, исключительно как синекуру, бастард пережил на море немало штормов, а там изъясняются исключительно матами. А потому Эбергард сразу рубанул:
— «Здравствуй ж… новый год»! И ничего более от его превосходительства не слышно, в полном расстройстве пребывает Вильгельм Карлович!
Глава 6
— «Касуга» уже должна стоять в Суэце, ваше превосходительство, а вот «Ниссин» сюда только подошел. Эта парочка очень торопится на Дальний Восток, — негромко произнес стоявший с Вирениусом на мостике командир броненосного крейсера «Дмитрий Донской» капитан 1-го ранга Добротворский. Последние дни Леонид Федорович был крайне раздражен, чуть ли не физически ощущая, что война с японцами приближается, и грянет уже скоро — уж слишком много за это говорило.
— Англичане не зря наши миноносцы выпроводили из дока на Мальте, сделав вид, что они ошиблись и принесли извинения. Это предупреждение, как то, что война скоро начнется.
От негромких слов Вирениуса командир крейсера вздрогнул — он сам об этом думал последнее время. Ведь случай вопиющий — миноносцы 221 и 222 встали в док на ремонт, и тут джентльмены как бы случайно их предупреждают, что в случае войны русские моряки будут иметь по международным законам всего 24 часа, так что покраску лучше не производить. Ведь если они не уложатся в отведенный срок, то будут интернированы. От такой новости у лейтенанта Веселаго все волосы на голове дыбом встали — какой док, какой тут ремонт!
Алексей Михайлович приказал немедленно выбираться из уготовленной его кораблю западни. Ведь никто из русских не знал ровным счетом ничего, а тут такое предупреждение от англичан — а ведь всем известно, что «туманный Альбион» является союзником Японии.
— Как видите, «Касугу» они пропустили вне очереди через канал, и готовятся впустить в Суэц завтра «Ниссин». Торопятся джентльмены как можно быстрее усилить своего союзника, даже свой крейсер в сопровождение дали. А это о многом говорит — англичане опасаются, что мы, презрев их торговый флаг, нападем на купленные у итальянцев крейсера. Напрасно беспокоятся — в Петербурге не смогут сейчас принять такое решение. Да и вообще на такое никто не способен…
Вирениус остановился, неожиданно лицо исказила болезненная гримаса — было видно, что адмирал не здоров, но стойко держится. Но вот от следующих его тихих слов Добротворский вздрогнул.
— Петербург не сможет, но мы с вами должны предпринять все возможное и невозможное, чтобы эти два корабля не попали на Дальний Восток, или пришли туда гораздо позже нас. И у меня вся надежда на вас, Леонид Федорович, на вашу энергию, — Вирениус вытер бледное лицо платком, его пошатнуло, и капитан поддержал адмирала под локоть. И сам чуть приглушенно спросил дрогнувшим голосом:
— Нам следует напасть на них⁈ Но ведь с ними «Дрейк» — а это означает войну с Королевским Флотом!
— Зачем нападать явно, когда все нужно и можно сделать опосредованно. Вспомните свою юность, когда вместе с Сухановым, Штромбергом, Серебряковым, Юнгом и другими офицерами вы состояли в революционной организации «Народная воля», и как помниться везли в чемодане прокламации. О нет, я вас не осуждаю — правящий режим действительно прогнил, но Россия вечна — и ее защищать нужно всеми способами и средствами, которые у нас имеются. Только поторопиться нужно…
— Я выполню любой ваш приказ, если мы сможем остановить эти крейсера. Вот только как, ваше превосходительство⁈
Добротворский по характеру был очень решительным человеком, но так и сложение имел богатырское. Потому и получил от нижних чинов прозвище «Слон» за немалую физическую силушку — и прекрасно о том знал, посмеиваясь над острословами.
— Давайте без чинов, Леонид Федорович. Подберите двух-трех офицеров, умеющих хорошо уговаривать женщин и торговцев, и отправляйтесь вне всякой очереди в Суэц. А там «зафрахтуйте» капитана самой ржавой посудины, что стоит в очереди на проход. Да-да, именно капитана — предложите ему десять тысяч золотом, если он чуть сойдет с курса, и свернет «Касуге» или «Ниссину» руль — даже маленькое судно сможет это сделать. А уж капитан, если он пройдоха и очень любит деньги, сообразит, как все сделать правильно, — адмирал тяжело дышал, ему было плохо, голос стал прерывистым и хриплым. Но заговорил дальше, также решительно:
— Обычная ошибка, приведшая к аварии — таких случаев полным-полно, то руль не так повернется, то машина вразнос пойдет — болванов на транспортах хватает. Все будет шито-крыто, и мы отведем от себя прямое обвинение в нападении. Их надо задержать на ремонт, недели на две-три. Наш «Алмаз» ведь уже неделю стоит в доке — ему новые «перо» устанавливают. И тут будет точно такой же случай. А если удастся зацепить винт и чуть погнуть вал — то вообще хорошо.
— Тут заводской ремонт нужен, — ощерился Добротвотворский, прекрасно понявший замысел. И негромко произнес:
— Ведь если идти дальше, то будет такая вибрация, что придется снизить скорость, и плестись. И мы успеем прийти на Дальний Восток раньше…
— Прийти сможем, но главное, чтобы не пришли «гарибальдийцы». Нам нужен результат, потом можно планировать дальнейшие действия. Если вражеский, да-да именно вражеский крейсер будет серьезно или легко поврежден, то японцы или отсрочат начало войны, или начнут боевые действия, не дожидаясь их перехода к Формозе, где их можно взять под охрану броненосными крейсерами Камимуры.
— А ведь верно, Андрей Андреевич — если война начнется раньше, то мы сможем захватить эти крейсера по всем нормам морского права, — Добротворский уважительно посмотрел на больного адмирала, который придумал такое решение проблемы, и тихо добавил:
— А если позже — то наш отряд будет в Порт-Артуре!
Контр-адмирал А. А. Вирениус
Глава 7
— Немедленно к шифровальщику, оформите приказы и отправьте срочными телеграммами всем адресатам. Александр Оскарович, их должны получить к вечеру, следует поторопиться.
— Так точно, ваше превосходительство, — назначенный флаг-офицером лейтенант Старк, ревизор с крейсера «Дмитрий Донской», поднялся из-за стола, сложил исписанные им самим листы, и чуть поклонившись, вышел из адмиральского кабинета, «отжатого» еще в Бизерте «вчерашним» Вирениусом. Да оно и понятно, почему адмирал перенес свой флаг — крейсер «Аврора» не подходил на роль флагманского корабля, на нем адмирал только добрался до Средиземного моря. А вот броненосец совсем иное дело — он имел все условия для размещения нормально действующего штаба, хотя капитану пришлось переселиться в каюту старшего офицера, а многим офицерам «потеснится», перейдя из одноместных кают к своим товарищам.
